Учение о власти — один из наиболее сложных и спорных разделов исследований политической и правовой науки на всем протяжении их существования. Не составляют исключения в этом плане и отечественные политология и правоведение. Предметом их внимания в разные периоды развития становились как общие вопросы теории власти, так и различные аспекты содержания, структуры и соотношения понятий "политическая" и "государственная" власть. Однако, как отмечает М.И. Байтин, "вопрос о власти в указанном аспекте стал предметом специальной разработки в советской юридической науке сравнительно недавно, примерно с начала 60-х годов, и нуждается в дальнейшем глубоком изучении"'.

Неудивительно, что идея господства одного субъекта над другим в том или ином виде присутствует в определениях власти, сформулированных многими советскими юристами. Так, в одном из первых изданий Энциклопедии государства и права В.Н. Максимовский определял власть как "всякое отношение господствующего к подчиненному". Аналогичной позиции придерживались М.А. Аржанов, писавший, что "свойством всякой власти является прежде всего способность властвующего принудить подвластных следовать его воле", Б.М. Лазарев и А.И. Лукьянов, определявшие власть как "способность подчинять поведение и деятельность людей воле всего общества, группы людей или отдельного человека". В том же духе высказывался и ряд других авторов. Очевидно, что чрезмерное выпячивание таких свойств власти, как насилие, господство, стремление к подчинению, объясняется заданностью теоретического подхода, характерного для прошлого периода развития отечественной науки и вытекающего из доминировавших в советской науке теоретических взглядов Маркса, Энгельса и Ленина с их преувеличенным вниманием к вопросам классовой борьбы, подчинением этой идее всех выстраиваемых ими конструкций. Такой подход, приемлемый для периодов революционной смены политических режимов, переходов от одной общественно-экономической формации к другой, вряд ли может быть универсальным для любой политической ситуации, особенно мирного, спокойного развития.

Очевидно, что в такие периоды возможны и властеотношения, которые исходят из авторитета власти, добровольного ее признания объектом властного воздействия. На наличие таких отношений указывали И.Е. Фарбер и В.А. Ржевский, отмечая, что понятия властеотношения и принудительной власти неправильно характеризуют суть власти в общенародном государстве. Однако в пользу своих доводов они не представили веских аргументов и были подвергнуты критике М.И. Байтиным. Думается, что дефиниции так называемого общенародного государства вряд ли составляют исключение в марксистской теории властеотношений, но все же в обществе можно найти такие отношения, которые построены не на подчинении власти, а на добровольном ее признании. К таковым, по мнению автора, можно отнести отношения в эгалитарной семье, контрактно-договорные отношения в производстве и экономических сообществах, признание международных соглашений методом консенсуса и некоторые другие. Авторитет власти в этом случае не требует подчинения, а предполагает добровольное согласие с волей властного субъекта, восприятие его решения как своего собственного.

Во-вторых, наличие воли одного из субъектов властеотношения предполагает, что активный субъект наделен сознанием (коллективным или индивидуальным), в том числе способностью к абстрактному мышлению, которое позволяет прогнозировать ход событий и планировать свои действия. Отсюда вытекает программно-целевой характер власти. В-третьих, поскольку возможность осуществления власти ставит стороны властеотношений в неравное положение (в том числе и в правовом отношении), следовательно, активный субъект побуждает пассивный к совершению каких-либо действий, которые сам не может или не желает совершать.

Очевидно, что власть — это реальная (не всегда легитимная) возможность обладающего ею субъекта привести общественные отношения (объект властного воздействия) в какое-либо новое, заранее определенное и запрограммированное состояние. Это означает, что всякое властное воздействие в идеале предполагает сознательное предопределение планируемого конечного результата. Набор используемых в этих целях методов может быть чрезвычайно разнообразен: экономическая заинтересованность объекта властного воздействия, моральный авторитет власти, страх перед ней, физическое или иное принуждение, добровольное согласие исполнять ее решение и т.д.

Однако в ходе дискуссии 70-х годов по данному вопросу высказывались и иные точки зрения. В частности, Ю.А. Тихомиров утверждал, что содержание политической власти гораздо шире, а государственная является лишь частным ее проявлением. Думается, в этом есть рациональное зерно. Дело в том, что отождествление Марксом государственной и политической власти основывалось на том, что он не разделял между собой государство и гражданское общество. Государство и все его разнообразные институты, в частности избирательная система, по мысли Маркса, есть политическое бытие гражданского общества. Подобный взгляд уже не отвечает современным представлениям о таком институте, как гражданское общество. В мировой науке сегодня получил признание подход к гражданскому обществу как к комплексу общественных отношений, независимому от государства, но взаимодействующему с ним. Оно включает в себя:

— добровольно, спонтанно сформировавшиеся первичные самоуправляющиеся общности людей (семья, кооперации, ассоциации, хозяйственные корпорации, общественные организации, профессиональные, творческие, спортивные, этнические, конфессиональные и другие объединения);

— совокупность негосударственных (неполитических) экономических, социальных, духовных, нравственных и других общественных отношений;

— производственную и частную жизнь людей, их обычаи, традиции, нравы;

Начнем с того, что оба вида власти имеют общую цель — управление делами общества и государства. Эта цель отличает данные виды власти от ее проявлений в иных сферах: семейных, производственных и других отношениях.

И политическая, и государственная власть носит публичный характер и в демократическом обществе осуществляется открыто и гласно. Различие между ними сводится к характеру полномочий и составу субъектов. Для государственной власти характерно наличие государственно-властных полномочий и осуществление ее государством или от лица государства. Следовательно, субъектом, атрибутивно обладающим государственной властью, является государство и его органы. При этом встает вопрос, обладают ли все представительные и исполнительные органы власти на территории государства данной властью или часть из них относится к категории субъектов власти иного вида. Очевидно, что это зависит от особенностей территориально-государственного устройства конкретной страны. Если говорить о России, имеющей федеративное устройство, то анализ норм Конституции РФ 1993 г. и Федеративного договора позволяет отнести органы власти субъектов федерации к категории обладающих государственной властью (наличие законодательных полномочий, право самостоятельного установления системы органов государственной власти, право заключения договоров с федеральными органами государственной власти и самостоятельного распоряжения своими полномочиями вне пределов компетенции Российской Федерации и совместной компетенции с ней и некоторые другие). Разница между субъектами государственной власти федерации и ее регионов состоит лишь в объеме конкретных полномочий, вытекающих из предметов ведения того уровня государственной власти, от лица которого выступает конкретный орган, и территории, являющейся пространством, "полем" действия власти данного масштаба.

Отличительной чертой государственной власти в демократическом правовом государстве являются правовые рамки ее функционирования. Государственная власть может осуществляться только в форме, установленной законом. В данном случае действует принцип "можно только то, что прямо предусмотрено законом". Введение правовых ограничений на действия государственной власти освобождает поле для проявлений других видов власти, в частности политической.

Специфической чертой государственной власти федерального уровня является присущий ей суверенитет. По мнению B.C. Шевцова, именно эта черта государственной власти "не интегрируется с какими-либо другими общественными властепроявлениями, а потому понятие "государственная власть" не включает в себя какие-либо негосударственные формы управления". Признавая в целом справедливость высказанной мысли, следует заметить, что само понимание института суверенитета в последнее время претерпело существенные изменения и требует отдельного рассмотрения.

Анализ свойств и субъектов этого вида власти необходимо начать с определения самого термина "политика". Как известно, в точном переводе с греческого он означает искусство управления государством, участие в делах государства. И теория, и наше обыденное сознание до недавнего времени отождествляли понятия "власть", "государство", "политика". Наш исторический опыт лишь подтверждал такое понимание, поскольку осуществление политики было монополией государства, а к участию в делах государства допускались только государственные органы (исключение делалось только для КПСС, фактическое участие которой в осуществлении государственной власти было более значимым, чем самих государственных органов). Однако наше стремление к демократии, к формированию гражданского общества и строительству правового государства заставляет переосмыслить роль и значение некоторых институтов. В первую очередь это касается самого государства. Оно по мандату народа призвано служить гражданскому обществу, быть гарантом личных прав и свобод человека и гражданина. При этом государство не утрачивает такого важнейшего правомочия, как нормотворчество. Для того чтобы государство успешно выполняло возложенные на него функции, необходимо установление связи между ним и гражданским обществом, определение способов влияния последнего на характер государства и содержание его действий, их адекватность потребностям граждан. Эта связь осуществляется посредством участия субъектов, образующих гражданское общество, в формировании государственных органов, выработке их политики. Сюда включены политические партии и иные политические общественные объединения, а также другие субъекты избирательного процесса. Для того чтобы их деятельность в этом направлении была успешной, они должны обладать определенными властными полномочиями по отношению к государству и его органам. Эти полномочия и укладываются в содержание понятия "политическая власть". Естественно, что эти полномочия они реализуют в рамках и форме, установленной законом.

Во-вторых, различие между государственной и политической властью состоит в том, что они имеют разное поле для реализации своих полномочий. Полем действия государственной власти является собственно государство и его органы. Власть государства распространяется на гражданское общество лишь в части установления правовых норм, обеспечивающих нормальное его функционирование. А полем реализации политической власти, наоборот, выступает преимущественно гражданское общество. Политическая власть выходит за рамки гражданского общества, только когда необходимо воздействие на процесс формирования государственных органов или осуществление давления на них.

В-третьих, различие между рассматриваемыми видами власти состоит в методах, используемых ими для достижения поставленных целей. Оба вида власти, как это было отмечено выше, используют достаточно широкий комплекс методов властного воздействия. Различие состоит лишь в том, что субъекты политической власти не могут непосредственно использовать метод гоcударственно-властного воздействия (принуждения), присущий исключительно субъектам государственной власти.

И наконец, различаются они объемом своих полномочий. Только субъекты государственной власти имеют право на издание нормативных актов, имеющих общеобязательный характер. Аналогичные полномочия органов местного самоуправления (субъектов политической власти) ограничены конкретной территорией, подвластной данному органу.

В завершение следует заметить, что политическая и государственная власть имеют много общего. Помимо общего источника в лице многонационального народа оба вида власти имеют публичный характер, общие цели — управление делами общества и государства и близкие по характеру методы их реализации. В демократическом правовом государстве они реализуют волю своих субъектов в рамках, установленных законом. Однако условия формирования в Российской Федерации такого государства, становление в ней гражданского общества ставят правовую науку перед необходимостью глубже исследовать институты политической и государственной власти, четче разграничивать эти понятия, "разводить" их содержание.

Автор осознает спорность и неоднозначность изложенных суждений. Настоящая работа ни в коей мере не претендует на целостное и завершенное исследование такого сложного, противоречивого явления, каким является политическая власть. Задача иная: может быть, не столько решить проблемы, сколько их возможно полно обозначить.