Нетипичные формы правления в современном государстве

В связи с подготовкой нового Основного закона России, отчетливо высветились многие актуальные проблемы теории и практики современного конституционного права, в частности вопрос о форме правления в его различных вариантах. Суть многочисленных споров по этому поводу сводится к дилемме: президентская или парламентарная республика должна быть утверждена в нашей стране. Конфронтация сторонников этих двух концепций (а они наиболее отчетливо выражены, с одной стороны, в подходе "президентской команды", а с другой — в позиции ныне прекратившего свою деятельность Верховного Совета РФ) обусловлена жесткой оценкой той или иной формы, игнорированием новых тенденций мирового конституционного развития. Между тем, в современных условиях прежние градации, сложившиеся в XIX в., изменяются, происходит взаимное восприятие, переплетение элементов различных форм, возникают смешанные и "гибридные" формы правления. Создание таких форм отражает определенные тенденции современного конституционного развития. В большинстве случаев это — позитивное явление: оно способствует повышению уровня управляемости государством (в тех сферах, где такое повышение соответствует интересам общества). Но иногда, особенно если в республике воспринимаются некоторые монархические черты, такой процесс приобретает крайне негативный характер. Последнее связано, в частности, с появлением в XIX в. суперпрезидентских, а в XX в. президентско-монократических республик с пожизненными и даже наследственными президентами (последняя возможность предусмотрена в КНДР). В результате возникают не просто смешанные, а извращенные государственные формы.

Указанные выше критерии для различении форм правления и ныне сохраняют свое значение, все они (кроме явственно выраженной дуалистической монархии) существуют в различных государствах мира. Но на их базе и наряду с ними, путем совмещения и появления новых признаков создаются неизвестные ранее формы, причем эта тенденция набирает силу: "чистых", традиционных форм остается все меньше, а формы правления во вновь возникающих государствах (например, при распаде СССР, Югославии, Чехословакии), как правило, соединяют разные черты. В данном случае речь идет не о том, что в развитых капиталистических странах, а иногда и в некоторых развивающихся государствах на основе демократизации политических режимов практически утратились различия между монархией и республикой (по своему характеру монархии в Великобритании или Японии мало чем отличаются от республик Франции или Италии). Говоря о смешанных и "гибридных" формах правления, мы отмечаем тот факт, что утрачивается жесткость существующих классификаций и по юридическим признакам: соединяются черты республики и монархии (например, в Малайзии), абсолютной и конституционной монархии (Кувейт), президентской и парламентарной республики (Колумбия по конституции 1991 г.)

В-третьих, возникновение смешанных, "гибридных" форм связано с распространением и восприятием во все большем числе стран мира общечеловеческих ценностей, влиянием монистических идей и институтов. Под влиянием таких идей в эмиратах Персидского залива (Кувейте, Катаре, Бахрейне, ОАЭ, в 1992 г. в Саудовской Аравии — государстве, наиболее упорно сопротивлявшемся идеям конституционализма) приняты конституции. Правда, они остаются лишь внешней оболочкой абсолютистского по существу государства, но даже там, где они не приостановлены, а парламенты не распущены (в Кувейте, например, проводятся выборы), основные законы провозглашают, что вся власть исходит от монарха, парламент фактически и даже юридически (Катар, ОАЭ и др.) в соответствии с пренцепцией ислама аш-шура является лишь консультативным учреждением. Наконец, изменения в форме правления, появление "гибридных" черт связаны с явлением и борьбой прогрессивных сил. Примерами могут служить появление новой конституции Непала 1990 г. и фактическое изменение формы правления в Иордании в связи Королевскими прокламациями в 90-х годах при сохранении прежней власти одного и того же монарха.

Как уже отмечалось, глава государства в монархии — наследственный к пожизненный, но до его совершеннолетия, управляет государством регент или регентский совет. Выборы нового монарха обычно проводятся в том случае, когда прекращается династия (например, выборы царем Михаила Романова в России в 1613 г.). Вместе с тем, в современных условиях существуют такие монархии, где глава государства не пожизненный и не наследственный, а переизбирается через определенный промежуток времени. Такая система существует в Малайзии и Объединенных Арабских Эмиратах, своеобразных федеративных выборных монархиях. В каждом из этих государств глава государства переизбирается раз в 5 лет. Это принижает главу государства — монарха с президентом, а монархическую форму правления с республиканской. Однако оба государства остаются монархиями, ибо главой государства не может быть избран любой гражданин, удовлетворяющий избирательным квалификациям и требованиям для президента, а только один из "местных монархов" — правителей составных частей федерации.

В Малайзии 9 из 13 субъектов федерации возглавляются наследственными султанами (направление в четырех других организовано иначе), и только эти 9 образуют Совет правителей, который раз в 5 лет избирает главу государства. На практике на этот пост султаны избираются по очереди, в Совете правителей ведется особый список. В Малайзии Совет правителей не обладает властными полномочиями, власть монарха тоже существенно ограничена (особенно после конституционной реформы 1983—1984 гг.). Малайзия — парламентарная монархия.

Монархий в мире довольно много (если учитывать членов британского Содружества, признающих главой государства королеву Великобритании, то их число составит около шестой части всех государств). Но все-таки "гибридные" формы монархии не представляют большого интереса для исследователей: число их вариантов из-за характера самой формы правления довольно ограничено. Гораздо более перспективными являются смешанные и "гибридные" формы республики, имеющие множество разновидностей. Наблюдается самое различное соединение элементов парламентарной и президентской республик, а иногда появление таких черт, которых не было ни у одной из этих форм. В последнем случае происходит не просто смешение разных сторон отдельных разновидностей республиканской формы правления, а рождается новое качество, возникает своеобразный гибрид.

Как известно, существует несколько отличительных признаков президентской и парламентарной республик, но главное различие между ними заключается в способе политической ответственности правительств (совета, кабинета министров). Все другие признаки, в том числе и порядок назначения правительства, не являются решающими юридически в парламентарной республике правительство, также назначается актом президента. Если президент не только юридически, но и фактически свободен в выборе министров, сам решает этот вопрос и по своему усмотрению вправе уволить любого его члена (включая премьер-министра, если таковая должность есть. а она нередко бывает теперь в президентских республиках, а парламент (его нижняя палата) не вправе увольнять правительство или его отдельных министров в отставку путем вотума недоверия (резолюции порицания и т.п.), то это - президентская республика. Если же правительство формируется на деле парламентом (акт президента о назначении министров выражает лишь волю парламентского большинства, и иначе быть не может: правительство другой партийной принадлежности не получит в парламенте утверждения своей программы и, следовательно, не будет создано) и несет ответственность не перед президентом, а перед парламентом, то это парламентарная республика. Примерами президентской республики являются США, Сирия, Зимбабве, парламентарной - Италия, Германия, Индия и др.

Для того чтобы соединить указанные выше позитивные элементы парламентарной и президентской республик, в первой из них вводится ограничение вотума недоверия, а во второй — создаются ограниченные формы вотума недоверия. Возможности вынесения вотума недоверия ограничиваются по-разному. В Германий, например, предусмотрен "конструктивный вотум недоверия": недоверие канцлеру (премьер-министру) считается принятым, если при внесении резолюции о недоверии (а такая резолюция вносится только значительным количеством членов парламента) указана фамилия его преемника. Иначе говоря, такая резолюция принимается одновременно с назначением нового канцлера, что исключает "бес правительственное" состояние страны. Кроме того, временно, до сформирования нового правительства, продолжает управлять ушедшее в отставку. За все время существования ФРГ, с 1949 г., конструктивный вотум недоверия был применен лишь 1 раз.

Создание смешанных форм (во всяком случае тенденция к этому) связано, далее, с установлением в президентской республике ответственности перед парламентом отдельных министров, но не главы правительства, которым остается фактически, а часто и юридически президент. Эта тенденция нашла свое выражение в конституционном праве ряда стран Латинской "Америки —Венесуэле, Колумбии, Перу, Уругвае и др. В Коста-Рике согласно конституции 1949 г. министры (но не премьер-министр, которым фактически является президент, хотя он и не имеет этого титула) могут быть уволены в отставку решением 2/3 голосов парламента, если они нанесли ущерб государственной власти. В Уругвае по конституции 1966 г. парламент в определенных случаях также может выразить недоверие отдельным министрам. В Венесуэле программа правительства подлежит одобрению на совместном заседании палат парламента, как и в парламентарной республике (правда, в последней ее одобряет обычно только нижняя палата). В Перу по конституции 1979 г. (теперь она отменена) при вотуме недоверия президент обязан сместить министра. Вотум недоверия министру возможен в Колумбии (ст. 135 конституции 1991 г.) и Эквадоре (ст. 88 конституции 1984 г. с поправками на 1991 г.). В ряде случаев окончательное решение об отставке министра остается за президентом. В целом же практика вотума недоверия министрам в латиноамериканских странах очень бедна.

В некоторых президентских республиках создается особая должность административного премьер-министра (Египет, Перу, Турция и др.), но не он определяет политику правительства, это делает президент, остающийся его фактическим руководителем. Президент председательствует на официальных заседаниях правительства, премьер-министр ведает оперативной деятельностью правительства и ведет его неофициальные заседания, да и то в ряде стран каждый раз только по поручению президента. Однако создание такой должности позволило установить ответственность правительства в целом, а не только отдельных министров, перед парламентом, оставляя при этом в неприкосновенности положение фактического руководителя правительства - президента. Однако, хотя правительство ответственно перед парламентом, назначает его президент без одобрения последнего. При выражении вотума недоверия премьер-министру или всему составу правительства в ряде стран президент должен уволить совет министров в отставку. Но в Египте это безусловное требование относится только к отдельным министрам. Если же недоверие выражено премьер-министру или правительству в целом, президент может не согласиться с этим и возвратить вопрос на новое рассмотрение парламента. В случае подтверждения парламентом своего решения, президент вправе вынести спорный вопрос на референдум. Результаты голосования в пользу правительства (премьер-министра) влекут роспуск парламента, в пользу парламента — отставку правительства. Таким образом, хотя в Египте и возможен вотум недоверия правительству, его осуществление серьезно затруднено.

Мы рассмотрели далеко не все аспекты процесса становления смешанных и "гибридных" форм: каждая страна имеет свои особенности. Они неизбежны, даже если в государстве принимается уже известная модель. Например, на форму правления Алжира и Шри-Ланки в свое время существенное влияние оказали французские институты, но в Алжире коррективы внесла мусульманская идеология, в Шри-Ланки - британское наследие. То же самое можно сказать о Нигерии и Египте, где сказалось влияние конституции США. Приведенные примеры можно умножить, детальный разбор институтов отдельных стран - расширить, но задача данной статьи заключалась в другом, открыть некоторые тенденции в развитии формы правления в целях анализа плюсов и минусов различных институтов, форм, структур. Это особенно важно в связи с тем, что подобные процессы развиваются и в России. Их отражает новая Конституция России. Она предусматривает создание полу президентской, полу парламентарной республики с доминирующим положением президента в структуре власти. В этой смешанной форме учтены позитивные стороны обеих традиционных форм, в частности стабильность правительства и его подконтрольность парламенту. Путем применения института двойной ответственности (перед Государственной Думой и президентом), усложнения процедуры вотума недоверия преодолеваются негативные стороны как президентской, так и парламентарной форм правления. Вместе с тем создаются возможности как для авторитаристских тенденций исполнительной и президентской власти, так и для формирования стабильной и сильной демократической власти/что особенно необходимо в современных условиях России.